Мозг работы известного доктора.
Всякая вещь как-то определяется неким замыслом. То, что будет человек, определяется унаследованным от родителей генотипом, молекулой ДНК. Но в самой ДНК человека нет, есть только его замысел, некий патент, в котором описано, что должно получиться и как оно должно будет быть. Потом в материи этот замысел воплощается и развертывается уже в готового человека. И человек этот будет таков, как он описан в ДНК. Он не будет способен летать, мимикрировать или питаться камнем, но сможет передвигаться на задних конечностях, разговаривать и выдумывать глупости. Таким же образом свой замысел в семени имеет все живое.
Неживое имеет свой замысел или в представлении творца, или в законах природы. То есть необязательно этот замысел понятен человеку, вовсе нет. Это уже наша проблема — насколько мы способны постичь этот замысел. Но ведь недаром мы узнаем ураган или дождь — в основании их также свой родовой замысел, который разворачивается в узнаваемые нами явления.
Человеку может быть трудно смириться с тем, что есть нечеловеческий замысел. Возникает возражение: замысла нет, потому что кому может понадобиться создавать ураган или дождь. А вот кому: природе. И семя для урагана или дождя в виде циклонов, антициклонов, влажности она создает не человеческим умом, а законами материи. Сейчас мы можем сказать, что замысел — это причина, но это будет поспешно.
Замысел помимо того еще и способ, каким вещь есть. Ведь ураган и дождь всегда есть сильный ветер и капли воды. Ураган мечет песок и мусор, а дождь мочит нашу одежду. Все это определено тем, как они есть. А это самое «как они есть» — в их замысле. Стул не будет петь и смеяться, поскольку в его замысле четыре ножки, сиденье и спинка, служащие все вместе для поддержки человеческого тела.
Именно так следует понимать «идеи» Платона. Они не просто некие образы вещи — они есть семя вещи, ее замысел, заложенный в ее причине и определяющий способ ее бытия.
Неживое имеет свой замысел или в представлении творца, или в законах природы. То есть необязательно этот замысел понятен человеку, вовсе нет. Это уже наша проблема — насколько мы способны постичь этот замысел. Но ведь недаром мы узнаем ураган или дождь — в основании их также свой родовой замысел, который разворачивается в узнаваемые нами явления.
Человеку может быть трудно смириться с тем, что есть нечеловеческий замысел. Возникает возражение: замысла нет, потому что кому может понадобиться создавать ураган или дождь. А вот кому: природе. И семя для урагана или дождя в виде циклонов, антициклонов, влажности она создает не человеческим умом, а законами материи. Сейчас мы можем сказать, что замысел — это причина, но это будет поспешно.
Замысел помимо того еще и способ, каким вещь есть. Ведь ураган и дождь всегда есть сильный ветер и капли воды. Ураган мечет песок и мусор, а дождь мочит нашу одежду. Все это определено тем, как они есть. А это самое «как они есть» — в их замысле. Стул не будет петь и смеяться, поскольку в его замысле четыре ножки, сиденье и спинка, служащие все вместе для поддержки человеческого тела.
Именно так следует понимать «идеи» Платона. Они не просто некие образы вещи — они есть семя вещи, ее замысел, заложенный в ее причине и определяющий способ ее бытия.