Ведьма сказала
Ведьма сказала, что он убьёт пражского дракона. Она много говорила, и многое Стефан спьяну не запомнил, но главное — что он сможет убить дракона. Того, который не даёт ему спать. Того, который не даёт ему жить. Того, кто огнём из своего нутра испепелил тысячи отличных баварских парней, что появляются перед Стефаном всякий раз, когда он закрывает глаза — и молча смотрят на него полными укора и страдания взглядами.
Вот почему на спине Стефана снова было ружьё. Вот почему на поясе висел меч. Вот почему Стефан против своего обыкновения не был пьян в доску. Трезв, выбрит, стрижен, вымыт. Сапоги блестят, а мундир выглядит новее, чем десять лет назад — спасибо портному Джеку. Баварский солдат вернулся в строй, чтобы показать неприятелю, где раки зимуют.
читать дальшеПоскольку от Бремена до Ганновера было два дня пути, ему пришлось искать ночлега в попутной деревне. Однако у него не было ни единой монеты, и трактирщик его попросту прогнал. Тогда Стефан присел на лавку на улице и закурил трубку. Здесь его и нашёл староста деревни.
- Переночуешь в амбаре, вояка. Мы тебя запрём, чтобы ты сам чего лихого не удумал. Поймаешь вора — получишь пять серебряных монет, и дальше до самого Дрездена будешь ночлегом обеспечен.
Стефан спрятался в мешках с зерном и задремал. На рассвете он услышал шаги в темноте и проснулся: кто-то воровал зерно. Махнул солдат рукой наугад, чтобы за ногу поймать незнакомца — и схватил его за шиворот. Воришка оказался малорослый. Стефан чувствовал, как пленник барахтается в его руке, но в полумраке его взглядом уловить не мог, хотя силуэты мешков напротив были различимы.
Солдат стал ощупывать пленника второй рукой — и случайно сбил с него шапку. Вот оно что!
- Это был гном,- сказал Стефан старосте.- Вёрткий, ускользнул. Вот его сапог.
- Даже если он больше не вернётся, уговор был на поимку вора. Вот тебе одна монета, и ступай с богом.
* * *
Ведьма сказала, кошмары прекратятся. Но в Вольфсбурге Стефану спалось плохо: всю ночь мучала брюшная боль, и во сне тряпичная кукла в мундире сгорала в пламени, извергнутом из драконьей глотки.
Утром, осматривая свой торс, он обнаружил нечто совершенно странное: из живота торчала голова ящерицы. Ящерица таращилась на на Стефана своими круглыми чёрными глазами и шевелила пастью.
- Есть что ли хочешь? Кусок хлеба имеется.
- На что мне твой хлеб: я не лошадь, а саламандра. Накопай мне червей — я и наемся.
После завтрака они тронулись в сторону Магдебурга, и к вечеру наткнулись на охоту. Женщина в разорванной одежде выбежала на солдата, а за ней следом слышался конский топот и крики загонщиков. Глаза её были полны отчаяния. Стефан спрятал её под корягой, прикрыл вещмешком, сел на корягу сверху и закурил трубку.
- Видел я вашу колдунью,- отвечал он магдебуржской страже.- Вон туда побежала.
А как стража миновала, солдат женщину проводил до дома, одиноко стоящего на лесной поляне. И стала она поить его чаем, и угощать вкусной едой, и вином, и на ложе его привечала.
- Стефан! Стефан!
- Кто это меня зовёт? Не вижу никого.
- Это саламандра в твоём животе, ты про всё забыл со своей колдуньей. Третью неделю отдыхаешь.
Вспомнил Стефан и о старой ведьме из Бремена, и о предстоящем сражении, и о саламандре.
- А что ж ты раньше молчал?
- Так тебе же хорошо с ней. Я бы и дальше молчал, так ведь ты от моего яда умрёшь, и дело не сделаешь.
Рассердился Стефан на колдунью, смахнул со стола тарелки с яствами, вещи свои схватил и ушёл.
* * *
Ведьма сказала, что Стефан встретит друга, который поможет одолеть дракона. И солдат был рад обществу ящерицы. У него снова был боевой товарищ, бок о бок с которым они примут сражение. Чтобы поразить дракона, надо будет смазать пулю ядом саламандры. Кровь врага вскипит, и дракон умрёт. Но и сам Стефан испытывал на себе последствия отравления: ему время от времени становилось дурно, накатывала слабость.
В Галле Стефана отговаривали от похода в Лейпциг. Всем было известно, что эту дорогу преграждает чёрный рыцарь. Однако задерживаться надолго солдату было нельзя: яд брал верх — и он продолжил путь.
И вскоре встретился с рыцарем. Тот был облачён в чёрные доспехи и восседал на вороном коне. Солдат попытался было пройти мимо, но латник не пускал его и угрожающе обнажал меч. Впрочем, и преследовать солдата рыцарь не стал.
Присел Стефан на кочку и закурил.
- Как же тебя обойти, ведроголовый?- размышлял он вслух.
- Есть мысль,- сообщила саламандра.- Я плюну тебе в ладонь, а ты этой ладонью хлестни его коня. Только знай, что руку моим ядом обожжёшь.
Стефан, терпя боль, собрал яд саламандры на ладонь и дал пощёчину рыцарскому коню. Тот заржал, встал на дыбы и рванулся прочь, унося своего хозяина.
* * *
Выйдя из Лейпцига, Стефан повстречал незнакомца в зелёном кафтане. Тот взмолился о помощи: его дочь потерялась в лесу, надо было найти её, пока наползшие из Срединных Земель чудовища ребёнка не поймали. Не мог солдат отказать, и отправился с незнакомцем в чащу. Долго они ходили и звали девочку, но своими криками только приманивали к чудовищ. Рёв и рычание ужасных тварей слышались совсем близко, и солдат даже снял со спины ружьё. И вдруг он провалился в глубокую яму.
Незнакомец склонился над ямой и захохотал. Стефан увидел рога на его голове — это был чёрт!
- Чудовища уже совсем рядом. Или ты продашь мне свою душу за освобождение, или они растерзают твоё тело.
Солдат и задуматься не успел — чёрт неожиданно свалился прямо на него, вытаращив глаза от удивления.
- Я вернул тебе должок, Стефан,- донёсся сверху крик гнома-невидимки.- Теперь хватай его за рога!
Стефан ухватился за чёртовы рога, и в тот же миг бес выпрыгнул из ямы.
- Неси меня теперь в Дрезден, вражина!- прикрикнул солдат, и чёрт помчался через лес быстрее любого коня, так что очень скоро Стефан уже был в городе.
* * *
Ведьма сказала, что ружьё не выпадет из дрожащих пальцев, как это случалось всякий раз, когда Стефан брал его в руки. Что его выстрел будет столь же метким, как и в давние времена; что он без труда попадёт в глаз дракону. И он много раз проверял готовность оружия, вскидывал ружьё, представляя себе тот единственный выстрел, который должен будет всё решить. Всё было спланировано аккуратно, но надо было подобраться к дракону, а каждый шаг приходилось делать с усилием. Прага была совсем близко, а Стефану делалось всё хуже. Его лихорадило, и он часто присаживался отдохнуть.
- Как ужасно, брат Стефан, что ты погибаешь от моего яда,- печалилась ящерица.
- Нам бы, брат саламандра, дракона прикончить — а там мне уж и умереть не жалко будет,- отвечал солдат.
- Моя вина, если не успеем — не поторопился тебя от колдуньи оторвать.
- Успеем. Должны успеть.
Но чем дальше, тем медленнее переставлялись ноги. Голова клонилась к земле, в груди горело. Стоять не было мочи, и Стефан упал на колени, шёл на коленях, на четвереньках, потом полз, подволакивая за собой ружьё, а после силы и вовсе оставили его. В конце концов солдат с трудом перевалился на спину, и не мог больше даже приподнять голову, чтобы посмотреть на своего товарища. Но саламандра уже высвободилась из тела Стефана и сама подобралась к его лицу.
- Не успел я, брат саламандра. Прощай.
- Прощай, брат Стефан.
Чёрные круглые глаза ящерицы смотрели в угасающие глаза человека, а тот уже видел что-то иное: будто бы он догоняет свой полк, марширующий по дороге, бравые парни в баварских мундирах оглядываются — привычные родные лица: Гельмут, Вальтер, Манфред, Ганс и все остальные. Они узнают его и весело улыбаются, машут ему руками. Он подбегает к ним, встаёт в строй, а товарищи хлопают его по плечам.